|
- Ты говоришь, что любишь меня?... - Твоё нежное пение просто сводит меня с ума! А крылышки - они так восхитительно переливаются в лучах солнца! И вообще - ты чудо! - Почему же меня так пугают твои глаза? Я просто тону в них... - Забудь обо всём, кроме того, что я люблю тебя! Подлетай поближе, и я расскажу, как бьётся моё сердце при виде тебя! - Ооо!...Так ты и вправду меня... - .............. Ап! И довольная Лягушка, причмокивая, оглянулась вокруг в поисках нового Комарика. Прозрение. - Муравей, а Муравей! Ну что ты всё время суетишься, тащишь что-то, бежишь куда-то...И не видишь - что солнышко светит, что в росинках сверкают маленькие радуги и вокруг порхают похожие на цветы бабочки! Муравьишка от неожиданности выпустил еловую иголку и оглянулся в поисках говорившего. И вдруг мир обрушился на него всеми своими красками, звуками и запахами... И ошеломлённый труженик задохнулся от восхищения! "И правда - работаешь, суетишься - и не замечаешь, что мир так прекрасен..." - он вздохнул и вновь взялся за иголку, которая, как ему показалось, стала гораздо легче. Или это ему только показалось?... Грустная сказка. - Русалочка! Расскажи сказку! Неугомонный Лягушонок привычно расположился на широком листе белой кувшинки и приготовился слушать очередную волшебную историю, бесчисленное множество которых знала Русалка, обитавшая в омуте под склонёнными ветвями плакучей ивы. Светившееся в темноте летней ночи нежное лицо Русалочки оставалось задумчиво-грустным: - Сказку?...Мне сегодня приснилась моя сестрица, Морская Русалочка, навеки приговорённая людьми сидеть на огромном прибрежном камне в далёкой холодной Дании. Сидеть и смотреть с тоской на море, в которое она не имеет возможность вернуться...И бесконечно ждать принца, который не придёт - никогда! Русалка взмахнула хвостом и бесшумно исчезла в тёплых водах спящего озера. Верить в чудо. - Ой...а что это так светится там, в траве? - сонный Мышонок проворно выскочил из кроватки и высунул любопытный носишко из норки. Среди цветов сияло и переливалось Нечто. - Это упавшая Звезда, - мама-Мышь снова нежно уложила непоседу в кроватку. - А она будет сверкать так же ярко, когда я проснусь? - Нет, малыш. Звёзды падают на Землю и умирают. - Всегда?! - маленькие бусинки-глазки подозрительно заблестели. - Всегда... - А если сильно-сильно захотеть, чтобы она не умирала?! - глаза малыша вспыхнули надеждой. - Ну - если ОЧЕНЬ сильно захотеть - тогда возможно всё...Спи, милый! ...Первые лучи рассветного солнца радостно засверкали, отражаясь от маленького звёздного камня, который, оплавившись в атмосфере, превратился в гладкий кусочек стекла и теперь сиял и переливался всеми цветами радуги. Ведь если захотеть очень сильно... Cладкий обман. - Кукушка-кукушка, сколько мне жить на роду написано? Удивлённая Кукушка на минуту замолкла, и затем вновь затянула свою привычную песню. А белая Бабочка-однодневка зачарованно слушала нескончаемый счёт рябой лгуньи, и перед её затуманенным от счастья взором мелькала череда бесконечных летних дней, наполненных светом, радостью и любовью... Призвание. Маленький непоседливый Светлячок у всех путался под ногами. Огромное желание помочь любому и каждому переполняло его неуёмное сердечко: Пауку - быстрей опутать паутинкой зазевавшуюся Мушку; труженику Муравью - тащить тяжеленную травинку; Лягушке - ловить неугомонных Комариков. Да мало ли кому нужна помощь на Полянке! И отовсюду его вежливо, но твёрдо прогоняли. Вконец отчаявшись от своей никому ненужности, Светлячок не заметил, как Полянку тихо накрыла бархатным покрывалом волшебница-Ночь. И вдруг он услышал тоненький жалобный голосок: - Ах! Я так и не успела добраться до дома...А теперь тропинки совсем не видно - такая темнота! Кто же мне поможет?! И вспыхнул Светлячок от радости - и осветил дорогу усталой маленькой Улиточке. Зверобой. Выросла на Полянке чудесная травка - Зверобой. Прознали жучки-букашечки о его лечебной силе, пришли к нему помощи просить - от хворей разных избавить. Возгордился Зверобой, возомнил о себе. - Нет! - отвечал горделиво, покачивая для пущей убедительности жёлтой головкой. - Я хочу посвятить свою жизнь более высоким целям - Науке! Ну, нет так нет. Отправились жучки-букашечки искать помощи у других травок, благо их на Полянке видимо-невидимо! А Зверобой сорвали для гербария. И теперь лежит он, засушенный, среди пожелтевших листочков бумаги - служит Науке. Вернулся. - До чего же прекрасно всё кругом! - растроганно думал романтически настроенный Ёж ранней весной. - Эти нежно-зелёные листочки...Эти жёлтые цветы...Это голубое небо... От приятный раздумий его оторвал робкий голос его подруги, Ежихи : - Дорогой...Пора строить норку. Нужно подумать об ежатах. - Ну до чего же ты не романтичная, - досадливо проворчал Ёж, - ничего не смыслишь в красоте. И на себя посмотри! Вон Лиса - шубка рыжая, мягкая...А у Зайчихи - белая, пушистая...И как весело скачут по Полянке - радуются жизни! А ты - серая, колючая...И всё норка какая-то у тебя на уме. Не пара ты мне! И ушёл Ёж, оскорблённый в своих романтически-высоких чувствах, искать пару для себя. Всё лето искал... И так, несолоно хлебавши, одинокий, несчастный, решил вернуться к своей серой Ежихе - прощения вымаливать. Глядь - а возле ухоженной норки греются рядышком под лучами осеннего солнца, нежно посматривая друг на друга, его Ежиха и другой, незнакомый ему Ёж. А неподалёку весело играют друг с другом пять милых весёлых ежат. Заветное желание. В озере жила Золотая рыбка. Жила она долго, так долго, что обитателям Полянки казалось, что она жила там всегда. Была она старая и мудрая, но главное - она умела исполнять желания. Правда, не три, как обычные Золотые рыбки, а только одно, но самое-самое заветное. Однажды пришёл к ней и Лягушонок, поведать о своём Заветном Желании: - Я так хочу увидеть Звёзды! Мои старшие братцы и сестрицы только и говорят о прекрасных Ночах и таинственных Звёздах...Но меня рано укладывают спать, а, просыпаясь, я вновь вижу Солнышко, цветы и бабочек. Хоть бы разок увидеть, что это за чудо такое - Звёзды! Грустно промолвила старая, мудрая Золотая рыбка: - Все просят одного и того же...Звёздные Ночи, наполненные Любовью... Как будто бы не знают, что Любовь идёт рука об руку с Болью - болью расставаний, болью непонимания, болью потерь. И редко у кого хватает силы и мужества принять эту оборотную сторону Любви достойно. И вдруг, увидев расширенные от удивления и ничего не понимающие глаза Лягушонка, прервала свою речь и устало вздохнула: - Ладно, малыш...Будут тебе твои Звёздные Ночи. Никого не минует чаша сия... Выбор. - Знаешь, куда ведёт эта Тропинка? - любопытный Лягушонок неугомонно прыгал вокруг огромной старой Жабы, горя страстным желанием узнать все тайны мира прямо сейчас. - Не знаю и знать не хочу! - ворчливо ответила Жаба, с неудовольствием отрываясь от своего любимого занятия - соцерцания кружащихся над Полянкой бабочек. - Но неужели тебе не хочется узнать?! Ведь наверняка эта Тропинка ведёт к ещё более красивой Полянке! - А если она ведёт в глухие заросли мрачного Леса? Или на Человеческую Дорогу, по которой мчатся огромные грохочущие штуки и только и норовят тебя раздавить? Лягушонок от неожиданности перестал прыгать: - Как?! Разве существуют такие ужасные опасности в прекрасном мире цветов и бабочек?! - Выходя на Тропинку, ты должен знать, малыш, что впереди тебе могут встретиться не только цветы и бабочки...И если готов принять все опасности и неожиданности Пути - вперёд! А по мне - так лучше нашей Полянки нет ничего. Всё знакомо, всё изведано, и вообще - родина! И толстая Жаба неторопливо поскакала к озеру: приближалось время ужина. А озадаченный Лягушонок растерянно смотрел то в сторону милой Полянки, то на загадочную, полную тайн и опасностей Тропинку... Вылупился, понимаешь. - Откуда ты взялся?! - изумлённый Лягушонок широко открытыми глазами смотрел на маленького тощего Птенца, которого не было на Тропинке еще минуту назад. - Я вылупился! - важно ответил малец, гордо выпячивая тощую грудку. - Ааа...Вот оно что. А почему тогда ты не в гнезде, а здесь? Разве твоя мама отпустила тебя гулять одного? - Вот ещё! Буду я слушать какую-то маму! И тесное гнездо не для таких, как я! - "важная" птица разошлась не на шутку. - Так ведь опасно же! Маленькому такому...И одному. - Ерунда! И вовсе я не маленький! Раз вылупился - значит, не маленький! - А вдруг - куница? - А я её крылом! - А вдруг - лисица?! - А я её когтем!!! - А если... - Лягушонок замолчал на полуслове. Что-то рыжее молнией метнулось перед глазами - и исчезло. А разговаривать было уже не с кем. Глупости...Умности... - Русалочка, ты снова грустишь? - Лягушонок обеспокоенно смотрел на свою подружку. - Ах, Лягушонок...Не понять тебе. Вот ты: весело скачешь в траве за легкокрылыми стрекозами, или плаваешь со мной наперегонки в нашем Озере - и счастлив. А я ни побегать по Полянке не могу, ни в небо взлететь, как птица... - Нууу... Ты ещё много чего не можешь! Радугой склониться над Полянкой, переливаясь и искрясь в лучах Солнца. Или сверкающей росой пасть на травы. Или пролиться тёплым летним Дождём. Я вот тоже этого не могу! И даже обогнать тебя не могу, когда мы наперегонки плаваем! Только зачем от этого грустить?! Ты же можешь видеть всё вокруг, радоваться и восхищаться этой красотой! Вон дядя Крот - ему и этого не дано... - Ты сегодня глупости одни говоришь! - рассерженная Русалочка, раздражённо хлопнув хвостом по воде, скрылась в глубине Озера. А озадаченный Лягушонок долго ещё сидел на прибрежном камне и пытался понять: - Глупости? Ну да... может, и глупости... А что же тогда умности?.. Поднимается ветер. - Русалочка-а-а! Ветер поднимается! - радостный Лягушонок в страшном возбуждении прыгал у края воды, поджидая подружку. Недовольная обитательница озёрных глубин показалась из зарослей камыша. - Ну чего раскричался? Не люблю я ветер. Холодно от него и тревожно. - Ты не понимаешь! А я придумал! Если забраться на самый высокий камень - то ветер нас подхватит и мы полетим! Ты же хотела летать? Ну так пошли скорей! - Совсем с ума сошёл! Только птицы могут летать - не знаешь, что ли?! - Но ведь попробовать-то мы можем? Ну, не хочешь - как хочешь. А я пошёл! "А ещё плакала - летать хочу, летать хочу...- думал Лягушонок, упорно взбираясь на самый высокий камень. - Я вот хочу - и полечу сейчас!" Наконец, с огромным трудом взобравшись на вершину,он раскинул лапки навстречу ветру, и, крепко зажмурившись, замер в ожидании полёта. |